Особое детство
В книге Ирис Юханссон мир ребенка-аутиста описан «изнутри», на собственном опыте. Однако этим уникальность истории Ирис не ограничивается. Это еще и история необыкновенного родительского опыта: отец Ирис, шведский крестьянин, без чьей-либо профессиональной помощи понял проблемы своей дочери. Благодаря его любви, вниманию и отзывчивости Ирис, бывшая ребенком с «глубокими нарушениями общения», сумела их преодолеть. Она стала психологом, консультирующим педагогов и родителей.
Доп. информация: Книга адресована широкому кругу читателей. Она будет особенно интересна родителям и специалистам, работающим с детьми с нарушениями эмоционально-волевой сферы.
Доп. информация: Книга адресована широкому кругу читателей. Она будет особенно интересна родителям и специалистам, работающим с детьми с нарушениями эмоционально-волевой сферы.
Об авторе:
Ирис Юханссон (Iris Johansson, 8.04.1945) - шведский психолог. Ее случай уникален: отец Ирис, простой шведский крестьянин, самостоятельно вытащил дочь из аутичного мира. Но, что самое важное, она прекрасно запомнила реальность, в которой обитала до 12 лет, и смогла ее описать в книге «Особое детство». Благодаря таким примерам, как Ирис, стало понятно, что аутисты при правильном подходе могут спокойно существовать в обществе. Если вовремя диагностировать у ребенка аутизм и попытаться обучить его хотя бы азам коммуникации, можно получить уникальный результат - например, талантливого психолога, прекрасно разбирающегося в предмете.
Одеваться, умываться, ходить в туалет и чистить зубы Ирис не умела, да и не видела в этих процедурах особого смысла. Процесс обучения дочери нехитрым навыкам еды занял у крестьянина Юханссона долгие годы: Ирис самостоятельно съела свой первый бутерброд в семь лет.
Отец заставлял Ирис постоянно смотреть ему в глаза, чтобы не терять контакт, терпеливо объяснял, что нельзя нюхать окружающие предметы, а лучше просто смотреть на них или трогать руками.
В общеобразовательную школу Ирис пошла в 9 лет, но первые полгода она слышала только множество поющих голосов и видела кружащиеся по комнате цветные слова. Учительница пыталась заставить отца перевести девочку в специализированное учреждение. В 5-м классе Юханссон нашла учителя, который, невзирая на ее типичную для аутистов дислексию и неспособность отвечать на вопросы, стоял рядом и подробно объяснял ей содержание урока, а потом записывал ее соображения.
Когда Ирис поступила в педагогический институт Стокгольма, общение с преподавателями строилось по тому же принципу: она рассказывала, они - записывали.
Став к 20 годам белокурой красавицей, она узнала от родителей, что девушкам положено иметь романы. Не слишком понимая, как это делается, Ирис подходила к целующимся парам, внимательно их изучала, а затем репетировала перед зеркалом. Впоследствии она вышла замуж, родила дочь, но никаких материнских чувств к ней не испытывала. «К счастью, - пишет Ирис, - у меня был хороший муж и добрые домочадцы, которые заботились о девочке».
Эта история вроде бы показывает, что любовь и дружбу, как чистку зубов, можно разделить на несколько несложных действий и отрепетировать их до автоматизма. Но Ирис до сих пор, в свои шестьдесят с лишним лет, не знает, что такое «здравый смысл» и «совесть».
В середине 1990-х по приглашению ЦЛП Ирис Юханссон приехала в Москву, одной из тех, кто встречался с Ирис, была сотрудница ЦЛП Надежда Моргун. «Человеку, не знающему, что Юханссон аутист, она покажется совершенно нормальной, - рассказывает Моргун. - Но в Москве Ирис непременно хотела купить павлово-посадский платок, а когда ее привели в магазин и продавщица выложила перед ней с десяток платков, она выбирала их не по цвету, а по запаху».
Одеваться, умываться, ходить в туалет и чистить зубы Ирис не умела, да и не видела в этих процедурах особого смысла. Процесс обучения дочери нехитрым навыкам еды занял у крестьянина Юханссона долгие годы: Ирис самостоятельно съела свой первый бутерброд в семь лет.
Отец заставлял Ирис постоянно смотреть ему в глаза, чтобы не терять контакт, терпеливо объяснял, что нельзя нюхать окружающие предметы, а лучше просто смотреть на них или трогать руками.
В общеобразовательную школу Ирис пошла в 9 лет, но первые полгода она слышала только множество поющих голосов и видела кружащиеся по комнате цветные слова. Учительница пыталась заставить отца перевести девочку в специализированное учреждение. В 5-м классе Юханссон нашла учителя, который, невзирая на ее типичную для аутистов дислексию и неспособность отвечать на вопросы, стоял рядом и подробно объяснял ей содержание урока, а потом записывал ее соображения.
Когда Ирис поступила в педагогический институт Стокгольма, общение с преподавателями строилось по тому же принципу: она рассказывала, они - записывали.
Став к 20 годам белокурой красавицей, она узнала от родителей, что девушкам положено иметь романы. Не слишком понимая, как это делается, Ирис подходила к целующимся парам, внимательно их изучала, а затем репетировала перед зеркалом. Впоследствии она вышла замуж, родила дочь, но никаких материнских чувств к ней не испытывала. «К счастью, - пишет Ирис, - у меня был хороший муж и добрые домочадцы, которые заботились о девочке».
Эта история вроде бы показывает, что любовь и дружбу, как чистку зубов, можно разделить на несколько несложных действий и отрепетировать их до автоматизма. Но Ирис до сих пор, в свои шестьдесят с лишним лет, не знает, что такое «здравый смысл» и «совесть».
В середине 1990-х по приглашению ЦЛП Ирис Юханссон приехала в Москву, одной из тех, кто встречался с Ирис, была сотрудница ЦЛП Надежда Моргун. «Человеку, не знающему, что Юханссон аутист, она покажется совершенно нормальной, - рассказывает Моргун. - Но в Москве Ирис непременно хотела купить павлово-посадский платок, а когда ее привели в магазин и продавщица выложила перед ней с десяток платков, она выбирала их не по цвету, а по запаху».
